Вот и Крещение отпраздновали. Прошло уже три недели после после трагических событий в канун Нового года в Белгороде. Жизнь белгородцев изменилась… Многие первую неделю вообще из дома не выходили, продукты с доставкой заказывали. Время поделилось от обстрела до обстрела. Если громко, бегом — в ванную. Потом хватаешься за телефон, чтобы узнать, куда прилетело. Ночь прошла спокойно — это счастье.
В экстремальных условиях начинаешь ценить множество мелких радостей, которые раньше не замечал. Что касается нашей семьи, то живя в своем доме, мы поняли, что нам несказанно повезло. Все-таки не так высоко от земли, всего два этажа, есть двор, в котором можно погулять. И даже есть погреб с запасами консервации! И главная радость — мы все вместе.
30 декабря были дома — ни за какими подарками не ездили, на новогодние представления не ходили, на центральную елку не собирались. Все потому, что болели. Дочка заболела, потом я, потом годовалый сынок. У малыша вообще температура выше 39 была и не сбивалась, вызывали скорую. Раньше я думала, что болеть перед Новым годом — это беда, а оказалось спасение. А мои родители за 15 минут до начала обстрела из центра города успели выехать…
Муж состоит в территориальной обороне, его отправили на ночное дежурство — нужно было оцепить территорию, где произошел теракт. Зато новогоднюю ночь муж провел с семьей. Ёлку в этом году не ставили, ведь малыш мог её завалить. Повесили на стенку фетровую ёлку-пано с игрушками на липучках, чтобы сынок мог с ней играть. С праздничным столом не заморачивались. Сами сделали роллы. Подняли бокалы в 12 ночи, роллами закусили.
Новогодний огонек не смотрели, ведь телевизора у нас давно нет. Даже поленились на телефоне новогоднее поздравление президента послушать. В час пошла спать. Как-то не до веселья было. Думала о тех людях, которые пострадали после теракта и в Новый год находились в больницах. Больше 100 человек… О погибших промолчу. Тревожили и мысли о сыночке, который температурил шестой день, стоял вопрос — пить ли антибиотики.
Ночью 2 января было очень громко в небе над нашим селом Таврово. Я находилась на втором этаже, укладывала малыша. Мне казалось, что стены дома трясутся… Было страшно, и спать после этого не хотелось. Чтобы поднять себе настроение, пошла в зал и повесила гирлянду со звездами к Рождеству.
Утром мужу говорю, сходи во двор и посмотри — ничего не прилетело. Муж зашел в конюшню, а там крыша пробита. Хорошо, что конь и кошки, которые там ночевали, не пострадали. Осколок зашел в том месте, где хранилось сено. Надо сказать, что отремонтировали нашу крышу за счет бюджета довольно быстро — к 7 января положили в том месте новый утеплитель и профлист.
Перед Рождеством сходили с детками на службу в храм Песчанской иконы Божией матери, это нас морально поддержало. Хорошо, что церковь рядом. В город старались не ездить совсем. В Рождественский сочельник мужа хотели отправить на дежурство, но обошлись без его помощи. И у нас получилось семьей сходить на праздничную службу.
В этом году в приграничье служба была не ночью, а утром. Для детей это было даже лучше, никто не спал на лавочке. После службы всем раздавали сладкие гостинцы, а дети прихожан показали утренник прямо в храме, ведь в ближайшем дворце культуры мероприятия были отменены. Крещение тоже праздновали в храме, ребята из территориальной обороны нас охраняли.
В Белгороде на каникулах не работали крупные торговые комплексы, кинотеатры, театры, катки и большинство общественных мест. Никакого кина, шопинга, новогодних представлений! Даже центральную елку вскоре после теракта разобрали… У школьников продлили каникулы на две недели.
Но если на осенних каникулах мы ездили в парк и зоопарк, то на этих гуляли на сельской детской площадке, ходили кататься на санках на ближайшую горку в лесу. И, конечно, же занимались творчеством — дочка Алёна учила братика рисовать. А некоторые знакомые предпочли уехать в Воронеж, чтобы там спокойно сходить с детьми на елку, на каток и в кино.
Девятого января многим пришлось выйти на работу. Муж рассказал, что настроение у коллег было подавленное, но надо жить дальше… Первым делом решили поклеить бронепленку на окна. Мужа попросили провести занятие по первой доврачебной помощи при обстреле, он основы медицины получил в территориальной обороне.
Тут же в интернете пошла рассылка — бесплатные занятия для всех желающих на базе поликлиник, спортивных комплексов, дворцов культуры и даже храмов. Я сижу с малышом, поэтому трудно было выбраться на такую учебу. Попросила мужа провести занятие дома лично для меня — накладывали жгуты разных марок и делали перевязки. Лучше бы, конечно, эти навыки не пригодились.
С десятого января белгородских школьников стали отправлять в лагеря в другие регионы. Решение губернатора было продиктовано заботой о безопасности детей и удобстве работающих родителей, которым не с кем оставить ребенка. Мы подали заявки на обеих дочек. Собрали документы, сдали анализы. Младшей предложили Пензу, старшей — Тулу. Вместе их отправить в один город не получилось, поэтому мы отказались от путевок. Решили, что будем все вместе.
В середине января нужда заставила и меня поехать в центр города. Увидела выбитые окна, следы от воронок на асфальте. Ремонтные бригады все восстанавливают, но даже спустя время, как в городе навели марафет, понятно, что удар по Белгороду был сделан серьезный. Многие знакомые вздыхают — дома и окна восстановят, только погибших белгородцев вернуть невозможно.
И сколько еще времени нужно на восстановление тем, кто получил серьезные травмы и лечится в больнице — неизвестно. И самый главный вопрос — когда же кончатся эти обстрелы — повис в воздухе над Белым городом. И только одна надежда на наших ангелов-хранителей — ребят из ПВО…